— Наверное, в городе они сбиваются в большие стаи и вместе шатаются по улицам. Постепенно к ним прибиваются одиночки.

— Нам нельзя сейчас выходить, — сказала Лилия, — придется заночевать здесь.

Я кивнул:

— Давай поищем подходящее место для ночлега. И лучше отойдем от стекла. Если нас заметят, стая хлынет сюда, и тогда нам конец…

Мы потихоньку отошли в глубь торгового центра. Где-то на верхних этажах послышался шум, похожий на чьи-то вкрадчивые шаги.

— Ты слышала? — спросил я Лилию, задрав голову и всматриваясь в темноту верхних ярусов.

— Нет, — помотала она головой. — А что случилось?

— Ничего… Показалось, что там кто-то есть.

— Может зомби одиночка забрел?

— Вряд ли, — помотал я головой, — они не прячутся, а лезут напролом. Ветер, наверное, сдул через разбитые окна манекен, тот покатился, а мне показалось, что шаги.

Мы обшарили первый этаж (на втором ночевать не рискнули, если что случится — сбежать труднее будет) и нашли отдел, где когда-то продавались дорогие диваны. Небольшой зал вмещал в себя всего пяток диванов, остальные были, наверное, в каталоге. Судя по их цене, основная торговля была на заказ.

— Уютненько, — сказал я и закрыл за нами дверь. — Еще бы стены не были стеклянными…

— Так даже лучше, — сказала Лилия. — Если что, никто незамеченным к нам не подберется.

Мы повернули два дивана спинками к стеклу, чтобы снаружи не видно было, что кто-то на них лежит. Я прислонил изнутри к двери манекен, взятый в соседнем отделе. Если кто к нам пожалует, манекен грохнется и разбудит нас. Вообще, конечно, лучше спать по очереди, раньше всегда так делали. Но в последнее время чувство страха и опасности у нас притупилось, а усталость и недосып накапливались.

К тому же у нас есть Локи и Аида. Локи дремлет чутко, а девочка вообще никогда не спит.

Прикончив пачку чипсов на двоих с Лилией и угостившись по четвертинке шоколадного батончика (половину шоколадки отдали Локи), мы завалились на диваны. Пружинные блоки вмиг подстроились под наши тела, и после долгих ночевок на земле и прочих малопригодных для сна поверхностей новые лежанки показались чем-то волшебным.

Я уснул почти сразу в обнимку с обрезом. Лилия положила рядом с собой биту, а с пояса не стала снимать нож. Спать приходилось в одежде и обуви. Наши новые треккинговые ботинки (нашли их в обувном отделе сегодня) еще не впитали дорожной пыли и грязи и не слишком марали «постель».

Проснулся я среди ночи от шороха. Я приподнялся на локте. Свет луны почти не добивал до нашего места ночлега. Лишь на фоне стеклянных стен торгового центра я еле различал стеклянную дверь с привалившимся к ней манекеном. Стоп! Я пригляделся и похолодел. Манекена нет. Как так⁈

Я покрутил головой, всматриваясь в темноту. Локи сопит, Аида тоже лежит на маленьком диванчике и будто бы спит. Раньше она так не делала. Она все больше и больше напоминает мне живого ребенка. Постепенно перенимает привычки людей, и кажется, уже понимает большинство наших слов.

Я потихоньку сел на диване. Пружины даже не скрипнули, вот что значит качество. Где-то в углу я увидел тень. Тень, пригнувшись кралась к выходу. Теперь я ясно видел, что это силуэт человекоподобного существа. На спине у него был наш рюкзак. Твою мать! Нас обокрали!

— Стоять! — крикнул я и вскочил с дивана, направив обрез на незнакомца.

Тень метнулась к двери и выскочила в общий зал. Я не стал стрелять, неизвестно кто это вообще, да и шуму будет много. Если снаружи еще бродит большая стая, палить из обреза никак нельзя.

Локи проснулся и бросился за тенью. Я рванул следом. Собака в несколько прыжков нагнала ворюгу и прыгнула ему на спину. Ударами передних лап Локи повалил беглеца на пол. Тот прокатился по граниту и лежа на спине поднял руки вверх:

— Не убивайте меня, прошу! Я человек!

Локи стоял рядом и злобно рычал. Я подошел ближе и успокоил пса:

— Все, дальше я сам. Как же ты его не заметил? Крепко спишь…

Пес, будто понял укор, виновато опустил голову и, вильнув хвостом, отошел в сторону.

На полу лежал трясущийся худощавый парень неопределенного возраста. Вроде не слишком взрослый, но впалые щеки, нездоровый цвет лица и синие разводы под глазами, старили его лет на десять сразу.

— Кто такой? — грозно спросил я, наставив на него обрез.

Сзади послышались шаги. К нам подошла ничего не понимающая Лилия и Аида. Девочка с любопытством уставилась на вора.

Глава 12

— Я из общины Барона, я кислотник. Вы должны меня отпустить. Вот… Заберите ваш рюкзак, я больше ничего у вас не взял. Вам нельзя меня убивать, Барон не любит, когда убивают его кислотников.

— Мы не собирались тебя убивать, — попытался успокоить его я. — Зачем ты взял наш рюкзак? Ты мародер? Кто такой Барон?

Парень постоянно дергался и тремор мешал ему говорить, он то заикался, то просто проглатывал слова. Но после моего вопроса вдруг успокоился и уже с ухмылкой проговорил:

— Так вы не местные? Вы не знаете Барона? Он главный в этом городе. На него работают почти все выжившие.

— Он захватил их в рабство? — нахмурился я.

Вот бляха, еще нам одного Велиара не хватало. Но парень поспешил меня переубедить:

— Нет, на него работают за награду. В основном кислотники, как я. Мы собираем продукты, алкоголь, всякие нужные вещи, сигареты и прочий дефицит.

— А что получаете взамен? — удивленно спросила Лилия. — Вы могли бы все это оставлять себе…

— Могли бы, но награда слишком уж очень нам нужна. Нужнее, чем еда и выпивка. Он дает нам кислоту.

— Кислоту? — Лилия непонимающе хлопала глазами.

Только сейчас до меня дошло, о чем идет речь. Этот бегающий взгляд кислотника, тремор, ужимки, тревожность, и желание что-нибудь спереть.

— Он чертов нарик, — сказал я. — Кислота — это синтетика, наркотик. А Барон, судя по всему, наркодилер.

— Он не дилер, — замотал головой парень. — Он ничего не продает, а только дает в качестве награды за труд.

— И много вас таких кислотников? — спросил я.

— Не знаю. — пожал плечами наркоман. — Я видел несколько сотен, но их гораздо больше. Мы работаем по одиночке. Таких, как мы часто убивают ожившие, но на место погибших приходят новые.

— Какой смысл рисковать жизнью за дозу? — удивилась Лилия.

— А какой смысл влачить никчемное существование, прячась как крыса? — оживился нарик. — Барон дает нам другой мир. Его товар очень качественный, он уносит от реальности так, что ты потом уже не можешь без него. В жизни появляются яркие моменты, ради которых мы и рискуем.

— Откуда у Барона столько наркоты? — спросил я. — Он, что запасся ею на несколько лет вперед?

— У него своя лаборатория. Там работает много людей и производство не останавливается ни днем, ни ночью.

— Они тоже работают за дозу?

— Нет, химики работают за еду и кров. Барон не позволяет пробовать им товар. Он ими очень дорожит. Сейчас трудно найти хорошего химика. Говорят, некоторых он заставил работать силой. Удерживает их взаперти. Но я точно не знаю, так лишь говорят.

— Почему ты нам все это рассказываешь? — спросила Лилия. — Ты не боишься, что Барон тебе за это отомстит?

— А ему наплевать на свою на репутацию. Он бизнесмен и ведет свои дела открыто через наркоту, не прячась и не скрываясь. В наше время он дает людям то, чего мы все лишились: частицу счастья, эйфорию, беззаботность.

— Но забирает здоровье и жизнь, — продолжила Лилия.

— А жизнь сейчас почти ничего не стоит, — покачал головой наркоша. — Мне жизнь не нужна… Без кислоты… Ну так, что вы меня отпустите?

— Отпустим, — кивнул я. — Если скажешь, как нам найти Барона.

— Найти его легко. Он живет в городском бомбоубежище, что находится под зданием бывшей мэрии. Это в самом центре города, там где площадь была с фонтанами.

— Знаю это место, — кивнул я. — Ты можешь идти. Но не вздумай вернуться. Тогда мы тебя точно убьем.