— Видите? — Дракула повернулся к генералу. — Видите, как это работает?

За его спиной в стекло брызнули капли протухшей густой крови. Механик продолжал креститься, а девочка снова закрыла глаза, будто уснула.

Офицеры сидели, поражённые зрелищем. Гадюка тоже, он не думал, что подопытный сразу нападёт на другого зомби.

— Это новая формула! — затараторил Акулов. — Мы ещё не добавляли её в снаряды, пока в этом мало смысла.

— Это может заразить только живых, или сработает на уже заражённых? — спросил майор Улицкий, подняв руку.

— К сожалению, только на людей, и не на всех, а только с определённой группой крови и уровнем антител. Но суть в том, что получившиеся особи быстрее, сильнее, и на них не реагируют обычные ожившие. Они могут безнаказанно нападать на старых зомби. И со временем смогут зачистить какую-то область. И знаете, что самое интересное, — Акулов начал шептать, как заговорщик. — Их метаболизм ещё работает, хоть и медленно. Через несколько недель они умрут, но уже окончательно. И никого не смогут заразить.

В зале стало тихо, если не считать отвратный шум, как один зомби пожирал другого.

— Поразительно, — протянул Громов. — Я могу зачистить какую-то местность, и через несколько дней спокойно туда попасть?

— Верно, товарищ генерал. Так и есть.

— Можно очистить города, — генерал поднял глаза, будто мечтал. — Острова, целые страны. И эти охотники сдохнут сами. Нам всё достанется в готовом виде, только вывезти потом трупы.

— Именно. Но их нужно направлять, как и прочих в наших старых проектах, — Акулов поправил очки. — Иначе они разбредутся. И ещё одна вещь — новые реагируют на подобных объектов так же, как обычные ожившие. Смотрите! — он показал рукой на кровать и стоящего рядом бледного от ужаса механика. — Пары феромонов работают. Я подозреваю, что крик тоже будет, но нужны опыты. И раз вы против использования Объекта Сто Один, то придётся ждать, пока не созреет другой.

— Да чего ты упрямишься, Лёха? — тихо спросил Громов. — Быстрее закончим.

— Нет, — твёрдо произнёс Гадюка. — Проект сыворотки из его крови, вы что, свернули его окончательно?

— Да кому она нужна, если обычных оживших уже не будет? Да и надо успеть её вколоть всего за несколько часов. Смысл в этом? Ты лучше подумай. Мы можем очистить всю планету.

— Ты же слышал умника. Для этого нужны люди, и много, у нас столько нет. И я настаиваю на сыворотке.

— Ладно, полковник, уговорил, — Громов поморщился. — У меня появилась одна идея. Есть один склад с авиатопливом не так далеко отсюда, забитый заражённым гарнизоном. Пробиваться с боем — плохая идея, особенно когда рядом жнецы. Но если мы испытаем это, — он показал на быстрого зомби, который закончил рвать более старого, и теперь пытался лезть в окно. — То, думаю, получим склад и кучу топлива для вертушек. Как думаешь, десяти особей хватит?

— Вполне, — сказал Гадюка.

Ещё десять добровольцев. Но он пойдёт и на это.

А сейчас надо поговорить кое с кем. И предупредить в важности молчания. Или они станут новыми добровольцами. Гадюка сразу хотел так сделать, но его уговорили отменить решение. Пора на встречу.

Гадюка пошёл ко входу, но услышал крики боли позади. Дурак-механик испугался и слишком далеко отошёл от кровати. Усиленный бегун его учуял.

Крики стихли быстро.

Глава 17

Энн

Энн и Агнешу вывели из карантинной зоны и провели в отдельный кабинет. Внутри в нос сразу ударил запах курева, но уже старый, просто въелся в мебель. На старом столе лежали бумаги, закрытые прозрачным оргстеклом.

Агнеша сидела рядом. В последнее время, ей что-то всё чаще становилось плохо, хотя доктора никак на этот счёт не тревожились. Вот и сейчас она сидела, очень бледная, но держалась.

— Подождите немного, — охранник, который привёл их сюда, очень вежливый парень, вышел за дверь.

— И о чём мы будем говорить? — вполголоса спросила Энн. — Интересно.

— О том случае, — пробормотала Агнеша. — Наверняка о том случае.

Дверь открылась. Вошёл тот жуткий полковник с обожжённым лицом и повязкой на глазу. Агнеша начала вставать.

— Сидите, — сказал полковник хриплым голосом и прошёл к своему креслу.

Оно тихо скрипнуло, когда полковник уселся. Энн присмотрелась к этому человеку. Он старый, ему уже под пятьдесят. Но не такой старик, как Гектор. Интересно, а у него глаз слепой или же его просто нет… Нет, неинтересно, лучше не смотреть.

Рудый тогда вернулся с повязкой на глазу. Где же он сейчас? Зря они тогда отпустили его вместе с Велом. Все затворники уже здесь, но ни следа ни Рудого, ни Вела. Они отказались переселяться? Но Рудый бы точно не оставил их в этом месте.

«И не бросил бы Агнешу» — прозвучала в голове неприятная холодная мысль. Энн покосилась на соседку. Та сидела, выпрямив спину и сцепив на коленях руки. «Прямо как прилежная ученица на уроке литературы» — подумала Энн, и чуть заметная ехидная улыбка искривила ее губы. Она постаралась отогнать прочь ненужные мысли и сосредоточиться на предстоящем разговоре.

— Нам нужно поговорить об одном случае, — полковник положил руки на стол.

У него ногти жёлтые, как у заядлого курильщика. Зубы тоже. Но пепельница, стоящая на столе, была чистой и недавно отмытой.

Полковник кашлянул.

— Мы вас слушаем, — вежливо сказала Агнеша.

— Тот случай произошёл впервые, — начал полковник. — До этого никогда не было конфликтов между жильцами бункера и охраной. Я не хотел этого говорить, но придётся. Нет причин держать вас в изоляции, а Рика я уже отпустил, когда объяснил ему ситуацию. Теперь ваша очередь.

Единственный глаз смотрел на них изучая.

— Часть нашей охраны — не солдаты, — сказал он. — Некоторые из них — жильцы, которые поселились в бункере в первую очередь. Часть тех, кто прибыли с вами, тоже, может быть, будет служить в охране. Но так как они не военные, для них есть ряд ограничений, пока мы присматриваемся к ним.

Он вздохнул и потёр выбритый подбородок. Видно, что на коже, которая не была покрыта ожогами, ещё могла расти щетина.

— И обычно они охраняют периметр, их не допускают для работы с жильцами и с учёными. В этот раз произошла накладка.

— Ничего себе, накладка! — возмутилась Энн. — Он хотел…

— Я знаю, что он хотел. И знаю, что у него это не вышло. Так что испытательный срок он провалил.

Полковник едва заметно ухмыльнулся.

— Но это показало нам, что с жителями должны работать только проверенные люди из армии. А остальная охрана у нас под присмотром. Но остаётся один вопрос.

— Вы хотите, чтобы мы молчали, — догадалась Энн.

Полковник постучал костяшкой пальца по стеклу и замолчал, очень внимательно посмотрев на нее.

Ей стало немного не по себе.

— Я хочу, чтобы вы поняли одну вещь. Это закрытый автономный бункер. Если снаружи будет угроза, он будет изолирован на долгие месяцы. Вот-вот зима, и мы полагаем что в этот раз активность оживших будет снижена. У нас есть и другие враги, о них вы могли быть наслышаны, но не в этом суть. В этом бункере мы проводим исследования. В том числе вакцины, хотя с каждым днём все меньше людей думает о том, что она вообще хоть кому-то пригодится. И если по бункеру поползут слухи о том, что охранники нападают на жителей, насилуют и убивают, это отрицательно скажется на стабильности. Паника в закрытом бункере — это смерть.

Почти тоже самое тогда говорил Рик, чуть ли ни слово в слово.

— Значит, нам надо молчать, — произнесла Агнеша.

— Это лучше для всех нас. А я позабочусь, чтобы это не повторилось. Я редко предлагаю кому-то такие компромиссы. Для вас сделано исключение, или вы бы остались в красной зоне ещё очень надолго.

— Вы нам не верите, — сказала Энн. — Тогда почему отпускаете?

— Не верю, но надеюсь на ваше благоразумие. И кроме этого, за вас поручился Рик. Парень слишком мнительный и очень переживает за вас. Не подведите его. Договорились?